Архип, не глядя на Баклана — впившись взглядом в лицо ефрейтора Коха, взял из рук Баклана полотенце, щетку и тюбик.
— Я полгода отслужил, а он… — Шланг, всё так же на Зайца не глядя, боднул воздух — кивнул в сторону Зайца головой, — он в роту только пришел… пусть он это делает!
Баклан вошел в кабинку — стал задом к проходу, в котором стояли Баклан, Шланг и Заяц; послышалось журчание упруго бьющей в дно унитаза струи.
— Ты, бля, служил?! — напористо выдохнул Архип, делая шаг в сторону Шланга, и Заяц, глядя на Архипа, невольно затаил дыхание — внутренне сжался, потому что ему показалось, что Архип сейчас Шланга ударит… уходя в армию, Дима Заяц, никому в том не признаваясь, больше всего боялся, что там, в армии, его будут бить. — Ты?! — Архип, в одной руке держа туалетные принадлежности Баклана, другую руку резко вскинул на уровень Шлангова лица — ткнул в сторону Шланга указательным пальцем. — Ты — служил?! Это я служил! Саня служил! И он… — Архип ткнул указательным пальцем в сторону Зайца — он тоже будет служить! Его, бля, поставят на должность вместо Хакаса, и он… не ты, бля, а он… он, бля, будет служить — будет в парке ебаться с техникой! А ты, бля… ты где служил — в каком месте? Ты полгода сидел в канцелярии — ты, сука, ни разу за эти полгода не был со всеми на полигоне! И ты еще будешь мне что-то здесь возражать?! Будешь, бля, мне указывать, кого мне назначить драить писсуары?
Архип порывисто сделал в сторону Шланга ещё один шаг — и в этот момент Заяц, который увидел, как Архип замахивается рукой, чтобы Шланга ударить, неожиданно для себя самого торопливо проговорил, голосом опережая движение Архиповой руки:
— Я сделаю… завтра сделаю — почищу остальные писсуары!
Архип, словно споткнувшись, на мгновение замер… но уже в следующее мгновение взгляд Архипа — жесткий, угрожающе неприятный — впился-упёрся в Зайца.
— Ты, салабон! Тебе кто дал здесь слово?! — выкрикнул-выдохнул не на шутку разошедшийся Архип. — Кто разрешил тебе рот открывать?
Заяц сам не знал, как у него проговорилось — из него вырвалось — это предложение почистить завтра оставшиеся писсуары, — Архип увидел в глазах Зайца уже знакомый ему страх и, словно споткнувшись об этот страх — споткнувшись о Зайцев взгляд, неожиданно для себя почувствовал, что этот Заяц, это салабон, этот Дима-Димон ему, Архипу, чем-то определённо симпатичен… и то, что Заяц сейчас, по сути, заступился за Шланга, который того не стоил, и то, что Заяц своим неожиданно прозвучавшим голосом удержал его, Архипа, от рукоприкладства — всё это не могло не свидетельствовать в пользу Зайца, — Архип, видя в глазах Зайца, на него устремленных, вмиг возникший безотчетный страх, невольно ощутил в душе смутное, не очень понятное чувство, чем-то похожее на чувство вины…
— Ты своё сделал — спать, бля, иди… бегом, бля, отсюда! — энергично проговорил-выдохнул Архип, и Заяц, послушно дёрнувшись, тут же торопливо поспешил к выходу — подальше от греха… но выйти из туалета рядовой Заяц не успел — Архип его неожиданно остановил таким же энергичным окриком: — Стой! — И, поворачивая лицо в сторону отступившего назад ефрейтора Коха — упираясь в Коха холодным взглядом, уже более спокойно, но от этого не менее властно Архип произнёс: — Слушай меня внимательно, обладатель большого хуя… говорю тебе это сейчас в присутствии салабона: если ты, бля, воображая себя постаревшим, вздумаешь ночью его поднять… — Архип, говоря это, показал пальцем на замершего Зайца, — если заставишь его вместо себя писсуары драить, я тебя, Кох… я тебя утром здесь раком поставлю, сдёрнув предварительно с тебя штаны… чтоб ты, бля, задрот, нюх не терял — раньше времени не «старел».
Ты меня понял?
Ефрейтор Кох, который в роте действительно был на несколько привилегированном положении и которого — по причине его близости к командиру роты — никто из старослужащих по-настоящему ни разу не прессинговал, впервые столкнувшись с подобным к себе отношением, растерялся… и не только растерялся, а испугался — откровенно струсил, — переступая с ноги на ногу, Кох смотрел на Архипа чуть округлившемся от страха глазами, по инерции всё ещё пытаясь сохранить хотя бы подобие какой-то независимости.
Между тем, журчание к кабинке, где стоял, отливая, Баклан, прекратилось, — младший сержант Бакланов, выйдя из кабинки в проход, с нескрываемым любопытством посмотрел на Архипа: он за всё время совместной службы видел т а к о г о Архипа впервые.
— Я спрашиваю: ты понял меня? — с нарастающей угрозой в голосе повторил Архип, не сводя с Коха холодного презрительного взгляда.
Кох что-то буркнул себе под нос — неразборчивое, невнятное.
— Не слышу! — Архип, который, казалось, уже начал успокаиваться, неожиданно рявкнул своё «не слышу» с такой силой, что даже Баклану, никогда так рявкать не умевшему, на какой-то миг стало не по себе. — Хуля, бля, ты сопли жуёшь? Хуй сейчас будешь жевать… громче, бля!
— Понял! — торопливо проговорил побледневший Кох.
— Что ты, бля, понял? Повтори.
— Что писсуары надо почистить…
— Не «надо почистить», а почистишь их — ты. К шести часам. Это, бля, первое. И второе: если ты этого не сделаешь, то — подмывай, бля, своё очко… мало тебе не покажется! Я, бля, тебе обещаю… мало, Кох, не покажется! — Архип, неспешно цедя слова сквозь зубы, смотрел на Коха холодным взглядом, и было непонятно, говорит Архип всё это всерьёз или всё это лишь метафора — фигура речи.
Собственно, угрозы такого рода — «раком поставлю», «выебу», «подмывай очко»- в казарме звучали довольно часто, но ни разу еще ни один старослужащий, угрожающий таким образом «салабону»-«духу», в буквальном смысле ничего подобного не делал, то есть угрозы свои в буквальном смысле публично не осуществлял… а там — кто его знает! Подобные фразы просто так с языка не срываются — так говорят-угрожают либо те, кто уже имеет опыт однополого секса и хочет-мечтает его повторить, либо те, кто к такому сексу бессознательно стремится — о таком сексе думает-помышляет… другое дело, что в туалете никто — ни Баклан, ни Кох, ни Заяц, ни даже сам Архип, пообещавший Коху «по полной программе» — ничего о вербальном проявлении импульсов, вольно или невольно устремляемых на свой собственный пол, не знали, и потому угрозу, прозвучавшую из уст Архипа, можно было воспринять как фигуру речи, и не более того; а между тем, ныне прочно вышедший из моды пролетарский писатель когда-то говорил-утверждал: «Как можно не верить человеку? Даже если и видишь — врёт он, верь ему, то есть слушай и старайся понять, почему он врёт» — и хотя сам писатель-буревестник по причине превращения пролетариата, строившего когда-то фабрики и заводы, в одноразовый электорат, жующий импортное сено, перестал быть актуальным, эти слова буревестника применительно к неосуществляемым, но постоянно звучащим угрозам типа «раком поставлю» или «выебу» были в общем и целом вполне уместны; «старайся понять» — хороший совет… и к угрозе Архипа в адрес Коха эти слова тоже вполне подходили, — никогда еще Архип никому не грозил в форме «вербального гомосексуализма».
— Именно это ты понял? — уточнил Архип, сверля Коха взглядом.
— Да, — отозвался Кох, лишь бы быстрее покончить со столь неожиданной — неприятно унизительной — для себя ситуацией; никто никогда его не трогал, и вдруг — на тебе.
.. этот Архип как с цепи сорвался!
— Ну, молодец… — Архип усмехнулся. — Заяц, отбой! А ты — за работу! И смотри, бля… к утру успей! Или — готовь вазелин… с ним, говорят, не так больно, — Архип, говоря это, ещё раз усмехнулся, с презрением глядя на Коха.
Заяц, не вынуждая Архипа повторять ему дважды «отбой», пулей вылетел из туалета… хрен их здесь разберёт, кто кого имеет-трахает, — для Димы Зайца, после бестолкового и не очень внятного курса молодого бойца, который он в ускоренном виде прошел всего за неделю, это была третья ночь в казарме настоящей роты, и сразу — столько событий… когда Архип, торопясь из туалета с зажатым в кулаке «Кремом для смягчения и увлажнения кожи» сказал, чтобы он, Заяц, из туалета не высовывался, Заяц решил, что Архип пошел трахать Коха-Шланга… а что ещё оставалось думать? Возбуждённый Архип, дважды вставивший ему в рот во время второго появления в туалете, не стал в рот кончать, а, велев ему, Зайцу, из туалета не выходить, сам поторопился в спальное отделение… при этом Архип сказал, что он пошел спать, но именно в это Зайцу верилось меньше всего: с возбуждённо торчащим членом — спать? И потом — этот крем… возбуждённый солдат-старослужащий в ночной казарме с кремом в руке — это как? В контексте происходящего всё это поневоле заставляло думать, что всё это неспроста, и по мере того, как Заяц об этом думал… то есть, он думал обо всём сразу: о своих собственных ощущениях, о возбуждённых членах парней-старослужащих, которые он сосал, о креме, который, наверное, можно использовать-применять вместо вазелина, о словах Архипа, сказавшего, что если он, Заяц, будет себя хорошо вести, то… он думал о том, что, отсосав или даже подставив зад, парень не делается хуже, потому что сами по себе эти факты ещё ничего не значат и ни о чём не свидетельствуют, — значимо здесь совсем другое… становятся эти факты известными для других или, наоборот, другие об этом не только не знают, но даже не догадываются — вот что в действительности важно и значимо, потому что именно от этого зависит, станешь ты «пидарасом» или нет… получалось, что, следуя этой логике дальше, можно было один раз взять в рот, причем сделать это не по своей воле, а вынужденно — и ты автоматически попадал в разряд презираемых и гонимых, а можно было трахаться хоть каждый день, но если всё это было шито-крыто, то ты продолжал жить самой обычной жизнью и даже при случае мог — в зависимости от ситуации — насмешливо или даже презрительно говорить-отзываться о тех, кого принято называть «голубыми»… это было то же самое, что с мастурбацией: дрочат, получая от дрочки кайф, все или очень многие, но «самолюбами» и «онанистами» становятся только те, кто оказывается за этим занятием пойманным-застуканным, — это была извращенная логика, но именно эта логика теперь решала-определяла судьбу Зайца на ближайший год… и чем больше Заяц об этом думал, тем больше он понимал, что судьба его отныне полностью находится в руках Архипа… второй старослужащий, у которого Заяц брал в рот, через несколько дней уйдёт на дембель, а Архип останется здесь, в казарме, и если Архип захочет его, салабона Зайца, в рот или в зад, то… по мере того, как Заяц обо всём этом думал-размышлял, член его, не получивший никакой сатисфакции, затвердевал всё больше и больше… Понятно, что в тех мыслях-выводах, к которым приходил-подплывал сидящий в туалете Заяц, не было ничего нового или оригинального в принципе, но для Зайца, который ни о чём подобном никогда не думал и не размышлял вообще, все эти выводы-мысли были принципиально значимы, поскольку волею случая он оказался в такой непростой ситуации, из которой теперь выходить нужно было с наименьшими потерями… несколько раз, сидя на корточках с напряженным — сладко зудящим — членом, Заяц порывался под видом какой-нибудь надобности сходить в спальное помещение, чтоб воочию посмотреть-увидеть, что же там происходит в действительности — трахают старослужащие Шланга-Коха или нет, но каждый раз он себя тут же осаждал, боясь, что своим неурочным появлением в спальном помещении он своё положение может только ухудшить.
.. впрочем, испытывающий возбуждение Заяц не только не рискнул идти в спальное помещение, но даже побоялся сбросить возникшее напряжение в самой простой и привычной форме — в форме естественной мастурбации, так что спустя какое-то время член его поневоле обмяк, а в промежности осталась-застыла свинцовая тяжесть, что, как известно, отрицательно действует не только на общее самочувствие, но даже на половую потенцию… другое дело, что Диме Зайцу в эту ночь было вовсе не до душевно-физиологического комфорта — ему нужно было, не делая резких либо необдуманных движений, путём логических умозаключений выплывать-выкарабкиваться из того положения, в котором он оказался… какой уж там, бля, комфорт! Не до жиру — быть бы живу, — реальная жизнь была совершенно не похожа на тот гламурный глянец, каким паству-электорат в изобилии потчуют с экранов телевизоров разномастные инженеры человеческих душ… И когда перед Зайцем, уставшим думать и от усталости задремавшим, появились-возникли Архип и Кох, Заяц, увидев их, не мог не отметить, что Кох, или Шланг, выглядит заспанным, то есть только разбуженным, в то время как по Архипу было видно, что он спать еще не ложился — вид у Архипа был чуть усталый и вместе с тем какой-то удовлетворённый… а спустя какое-то время в туалет с полотенцем через плечо вошел второй старослужащий, которого Архип называл Саней, и вид у этого второго парня-старослужащего был такой же, как у Архипа, то есть тоже усталый и тоже какой-то удовлетворённый… «может, они не Шланга трахали, а — забавлялись друг с другом?» — невольно подумал Заяц, помимо воли сопоставляя увиденное…
Но — размышлять-думать о том, кто кого трахал в спальном помещении, было уже недосуг, — услышав команду «отбой», обращенную персонально к нему, Заяц пулей вылетел из туалета — торопливо разделся, быстро сложил, как учили в «карантине», свою форму и, откинув в сторону одеяло, юркнул в койку… «готовь вазелин» — эта была последняя фраза Архипа, обращенная к Шлангу-Коху, которую Заяц, выскакивая из туалета, успел услышать, но сейчас, укрываясь одеялом, Заяц думал не об этих словах, а о том, что, во-первых, Архип разрешил ему спать до семи часов, а во-вторых… во-вторых, Архип его, Зайца, только что защитил от Коха — и это не могло не усиливать надежду на то, что всё для него, для Зайца, не так уж плохо… только оказавшись в постели, Дима Заяц всем своим существом почувствовал-ощутил, как он сильно устал за сегодняшнюю ночь… колоссально устал! Но уснуть ему было ещё не суждено — едва он, укрывшись до подбородка одеялом, стал проваливаться в долгожданный сон, как до слуха его донесся голос Архипа:
— Заяц! Иди сюда… не одевайся!
У Зайца от этого крика, к нему обращённого, ёкнуло сердце… «вот оно… начинается!» — мелькнула-обожгла Зайца мысль, но что именно начинается, думать было некогда — подскочив с койки, Заяц схватился за свою аккуратно сложенную форму, но в следующую секунду его настигла мысль, что Архип зычно произнёс, чтоб он не одевался… «начинается!» — смятенно подумал Заяц, выскакивая из тёмного чрева на слабо освещённую «взлётку» — Архип, расставив ноги, стоял на фоне освещённого прямоугольного проёма, ведущего из спального помещения в коридор… рядовой Заяц в трусах потрусил на подгибающихся ногах к ждущему его Архипу.
— Ближе подойди — негромко произнёс Архип, когда Заяц, словно споткнувшись, остановился, не доходя до Архипа метра четыре.
У нас также ищут:
пьяную японку ебут все, частная подборка миньетов, я выебал мать друга, Зрелая сучка резвится в чулках, трахнул милую девушку, русские туалете трахается, ебут девственница, ебут философа, сын снял на камеру как родители трахаются, смотреть порно онлайн мать учит дочь трахается с сыном, кто хочет трахаться звоните, усыпили трахнули, трахни меня смотреть онлайн фильм бесплатно в хорошем качестве, реал инцест ролик, инцест онлайн hd качестве, русское порно сняли девочку и трахнули, сынок трахнул маму рассказ, если девушка не испытывает оргазм можно забеременеть, училки трахаются с директором, скрытая камера проституток ебут, смотреть как ебут русскую девку, смотреть без регистрации онлайн порно видео инцест бесплатно, Красавчик с ровным пенисом ебет в позах самых разных телку, порно.массажист трахнул клиентку.русское, секс выебал спящую мать, рассказ как мою жену трахнули в поезде