Alexisverse. Часть 2: Моральные принципы
Звезда Каптейна — крохотная красноватая звезда в созвездии Живописца (находящемся в южном полушарии, если глядеть с Земли), лежащая сравнимо неподалеку от трёх густонаселённых звёздных систем: Солнца, Эпсилона Эридана и Сириуса, ближе к Сириусу, подальше от Солнца. Десяток световых лет плюс-минус три года — не в особенности огромное расстояние для галлактического корабля с НЭДом — неэйнштейновским движком, позволявшим путешествовать резвее скорости света, — но поселений людей (как землян, так и инопланетян) в системе звезды было сильно мало: учёные достигнули ввода ограничений на колонизацию системы. Дело в том, что звезда Каптейна была старше самой нашей галактики — она была частью более старенькой карликовой галактики Омега Центавра, которые была поглощена галактикой Млечный путь. И потому звезда Каптейна как магнитом притягивала различных учёных: астрофизиков, планетологов, ксенобиологов и даже ксеноархеологов, искавших на планетках звезды следы цивилизаций, населявших галактику Омега Центавра — а эти учёные вожделели сохранить уникальные черты звезды Каптейна нетронутыми.
Кирилл был юным геологом, прилетевшим на звезду Каптейна с Марса: там он родился, там закончил Институт Марсополиса, считавшийся самым наилучшим в Солнечной системе, и до этого никогда не бывал в других звёздных системах. Очевидно, когда он получил рассредотачивание на звезду Каптейна, он прилежно исследовал всю нужную информацию об этой звёздной системе, но всё же он был тут сравнимо недолго, и пока ему приходилось узнавать эту звезду практически с нуля, полностью ощущая, как были неполны его познания.
Пожалуй, более всего ему было не по привычке на новеньком месте из-за того, что рядом не было знакомых людей — предки Кирилла остались на Марсе, друзья разлетелись по различным планеткам и звёздным системам, а со собственной женщиной, Марией, парень расстался прямо перед полётом к Каптейну (как многие сокращённо называли эту звезду). Маша, как звал её Кирилл, совсем не желала лететь за дюжину световых лет, а Кирилл не мог упустить шанс своими очами узреть звезду, прилетевшую из другой галактики… и в конечном итоге полёт был омрачён ссорой — со швырянием вещей и истерическим «тебе эта дурацкая звезда дороже, чем я!». Кирилл пока не завёл для себя новейшую даму — вокруг него было много юных и привлекательных женщин, но большая часть из их были сирианками: так как Сириус был поближе к Каптейну, чем Солнце, большая часть колонистов составляли конкретно сирианцы. По сути, Кирилл не раз ловил себя на мысли, что он находит сирианок прекрасными — больших, с загорелой кожей, потемневшей под светом одной из ярких звёзд, крепким сложением не уступавших мужикам, но при всем этом каким-то образом сохранявших долю женственности. Но то, что они, строго говоря, вообщем не были дамами, а были гермафродитами, только схожими снаружи на прекрасных дам, задерживало юношу от того, чтоб попробовать завести с кем-то из сирианок дела.
В тот денек, когда Кирилл познакомился с Кирой, на Тиад — так по-сириански называлась основная научная станция в системе Каптейна — прибывал корабль из системы Эридана, вёзший запасы и пассажиров. Кириллу, у которого как раз выдался свободный денек после очередной экспедиции на поверхность планетки Ингем (либо Прометей, как её называли в земных учебниках астрономии), было любопытно поглядеть на прибытие межзвёздного корабля — для него, жившего тут совершенно недолго, это зрелище было ещё вновинку. Ему было любопытно поглядеть и на новоприбывших — систему Эридана населяли сходу три расы людей: земляне, уже знакомые Кириллу сирианцы, и таукитяне, о которых парень до сего времени знал сильно мало — состав пассажиров, возможно, был должен быть достаточно пёстрым. Так оно и было — стоя около застеклённой обзорной галереи, через которую парень только-только следил, как громадина галлактического корабля заходит в космопорт, Кирилл лицезрел самых различных людей, выходивших из пт таможенного контроля. Вот нескольких немолодых учёных, прибывших на корабле, сходу встречают их коллеги из системы Каптейна, приветствуют их, пожимают им руки и приглашают следовать за ними. Вот в зал вываливает гулкая стайка подростков в сопровождении нескольких взрослых — разумеется, они прилетели поглядеть на чудеса звезды Каптейна (меж иным, межзвёздная экскурсионная поездка — наслаждение, доступное не каждым, хотя на планетках Каптейна очень даже было на что поглядеть). Вот идёт группа людей с аппаратурой для трёхмерной съёмки — наверное, съёмочная группа документального кинофильма о звезде Каптейна либо чего-нибудть вроде. Вот несколько новоприбывших разбредаются по залу: кто-то отчаливает перекусить и вернуть силы после криогенного сна, в каком находились пассажиры во время полёта, кто-то пробует оглядеться и сориентироваться… а одна из новоприбывших, оглядевшись кругом, направилась прямо к обзорной галерее, где стоял Кирилл.
Незнакомка была с виду приблизительно одних лет с Кириллом, и наружность выдавала в ней уроженку планетки земного типа: она была пониже ростом и покоренастее, чем высочайшие, роскошные и тонкокостные жительницы низкогравитационных планет. Но она была крепкого сложения даже по меркам землян — широкие плечи, далековато не тонкие руки и ноги, обтянутые тканью космокомбеза, и достаточно высочайший для жительницы землеподобной планетки рост. Плюс к этому достаточно большая грудь, каштановые волосы, не достававшие до плеч, и розовая кожа — не загорелая, как у уроженок Сириуса, светлая, но не бледноватая, как у колонистов с Эридана, а быстрее как у многих жительниц Земли. Пожалуй, повстречайся с ней Кирилл на Земле, он принял бы её за местную, но своим не по-женски крепким телосложением она походила или на сирианку, или на женщину-таукитянку — Кирилл знал, что у людей с Тау Кита тоже два пола, как и у землян, но дамы у их на физическом уровне посильнее, а мужчины, напротив, слабее. Женщина была нагружена несколькими тяжёлыми сумками, вобщем, при её силе навряд ли они казались ей такими уж тяжёлыми, и глядела вокруг так, что даже без этих сумок, и даже если б Кирилл не лицезрел, как она только-только прошла через пункт таможенного контроля, было понятно, что она на Тиаде в первый раз.
Не обратив внимания на юного человека, женщина прошла мимо него и тормознула перед толстым, не пропускавшим галлактическую радиацию бронестеклом, закрывавшим обзорную галерею. Сначала Кирилл помыслил, что она глядит на звёздное небо снаружи, но позже он сообразил, что внимание девицы завлекло не то, что за стеклом, а само стекло — она пристально рассматривала устройство громоздкой рамы, в которую были вставлены стеклянные окна, и даже для чего-то осторожно постучала костяшками пальцев по бронестеклу.
— Простите, для вас чем-нибудь посодействовать? — на всякий случай окрикнул Кирилл незнакомку. Гласил он по-сириански: если эта женщина прилетела с Эридана, то она, вероятнее всего, должна была знать этот язык, кем бы она ни была.
Женщина удивлённо обернулась на юного человека — и, кажется, спохватилась, осознав, как удивительно она смотрится.
— Нет же, всё в порядке, — стремительно ответила она (тоже по-сириански, но с каким-то незнакомым акцентом). — Просто… это стекло стабильно к ударам микрометеоритов? Естественно, строители станции должны были знать, что они делают…
Кирилл сначала удивлённо моргнул, а позже он всё сообразил и обширно заулыбался.
— Вы с Тау, правильно? Сможете не волноваться: тут не бывает таких метеоритных дождиков, как у вас, — он помнил, что система Тау Кита была очень «замусорена» осколками камня и льда, и падение метеоров там было обычным зрелищем. — Этой системе уже одиннадцать млрд лет, все метеоры, которые могли куда-то свалиться, уже свалились.
— Ах, да, правильно, — женщина засмеялась в ответ. — Да, я с Тау… я 1-ый раз оказалась в другой звёздной системе. Ну, если не считать Эридана — мой корабль только быстро останавливался там по пути с Тау.
— Я приблизительно так и сообразил, — улыбнулся Кирилл. — А я с Марса… ну, это в Солнечной системе, там, где Земля, — поторопился объяснить он: Кирилл уже успел убедиться, что большая часть …
инопланетян, конечно, не знает наперечёт всех планет Галлактики (и — что немного грустно — не отвечает «Ого!», когда ты говоришь им, что окончил Институт Марсополиса). — Я тоже ранее никогда не был в других системах. Меня Кирилл зовут, — улыбнувшись, представил он.
— Меня зовут Кирас, — улыбнувшись в ответ, именовала себя таукитянка — её имя (с ударением на первом слоге) звучало незначительно не по привычке для земного уха. — У нас, оказывается, мало похожие имена, — женщина засмеялась. — Я биолог, закончила… — она именовала какое-то учебное заведение, заглавие которого Кирилл не расслышал как надо, и которое ничего ему не гласило. — А вы?
— А я геолог, — ответил Кирилл девице (которую он про себя успел окрестить Кирой). — Желаете, я покажу для вас, что тут где, ну и вообщем помогу акклиматизироваться? — предложил он даже резвее, чем успел помыслить, что Кира на 1-ый взор полностью ничего… и она женщина-таукитянка, а не сирианец-гермафродит, что большой плюс. — Посодействовать для вас донести часть сумок? — спросил он, указывая на достаточно впечатляющий багаж таукитянки.
На секунду в очах Киры промелькнуло лёгкое удивление, и Кирилл, спохватившись, поторопился объяснить:
— Ну, мне кажется, они у вас очень тяжёлые? — про себя он успел поразмыслить, что посреди таукитян, где дамы на физическом уровне посильнее парней, нет этого «джентльменского» обычая, характерного землянам, и что Кира, наверняка, по сути даже посильнее него: Кирилл ведь вырос на Марсе, при гравитации ниже земной… но девице, наверняка, всё равно было бы тяжело нести весь собственный багаж.
— Не откажусь, — в конце концов, улыбнулась в ответ Кира и, сняв с плеча сумку на длинноватом ремне, протянула её Кириллу. — И от первого, и от второго.
— Тогда пойдём, — улыбнулся парень и, повесив сумку на плечо, повёл даму за собой.
***
С того времени, как Кира прибыла на Тиад, прошёл уже приблизительно месяц… вобщем, тяжело было сказать точно, какие на данный момент число и месяц по земному календарю: Тиад жил по собственному собственному времени, основанному на сирианском календаре, а Галлактика осталась за дюжину световых лет отсюда. Кирилл успел выяснить у девицы, что она проходила стажировку на планетке, на таукитянском языке называвшейся Бакка, — 2-ой планетке в системе Тау Кита, на которой была жизнь. Бакка была еще более горячей планеткой, чем Земля, и жизнь на ней была совершенно непохожа на земную — Кира в своём учебной заведении изучала конкретно жизнь на таких неземлеподобных планетках (какой и был Ингем). Кирилл интенсивно старался помогать таукитянке акклиматизироваться на новеньком месте — так как он сам поселился на Тиаде сравнимо не так давно, он отлично помнил, что сначала вызывало трудности у него самого. (К примеру, то, что длительность суток тут ни такая, как на Земле, и ни такая, как на Тау, и даже для отсчёта времени употребляются сирианские единицы — приходилось приучивать себя определять время в их). Вобщем, естественно, Кира и Кирилл были родом из различных звёздных систем, и время от времени непривычными для их оказывались различные вещи. Вприбавок, Кирилл, видя в Кире даму, считал её «слабым полом» и повсевременно предлагал ей помощь, а сама Кира, будучи таукитянкой, считала слабеньким полом его самого и проявляла по отношению к нему то, что Кирилл про себя называл «материнским инстинктом»… Вобщем, это столкновение направленной друг на друга заботы почаще вызывало у юных людей хохот, чем неловкость, а то, что они подсознательно были готовы прийти друг дружке на помощь, только сближало их.
Что доставляло Кире в особенности сильные неудобства, так это то, что к ней проявляли энтузиазм юные учёные-сирианки. Сирианцы, имевшие только один пол и снаружи похожие на дам (выше ростом и поболее крепкого сложения, чем большая часть землянок), мужчин-землян часто вообщем не принимали как сексапильно симпатичных, а вот таукитянка Кира, схожая на сирианцев снаружи, воспринималась ими как «своя». И юные сирианки, работавшие в системе Каптейна, уже пробовали оказывать Кире знаки внимания — со характерной сирианцам раскрепощённостью, вгонявшей Киру в краску. Она старалась держаться от их на неком расстоянии… и закономерно оказывалась поближе к Кириллу.
Они жили в секторе, предназначенном специально для инопланетян, другими словами не-сирианцев: тут жили земляне, таукитяне и даже несколько геминианцев, прилетевших с Проциона, и альчибианцев с Центавра. (Когда Кирилл в первый раз вызнал, что для не-сирианцев на Тиаде выделен отдельный сектор, ему это тогда показалось проявлением расизма — но когда выяснилось, что в «сирианских» секторах нет отдельных душевых и туалетов для парней и дам, он переменил своё мировоззрение). Оба были заняты работой, и встречались, может быть, не так нередко, как им хотелось бы, но часто связывались через внутреннюю сеть станции, а Кирилл не забывал припоминать девице, что если ей нужна будет помощь, она всегда может к нему обратиться.
В тот денек Кирилл, войдя в столовую, где обедали работники станции (находившиеся на полном муниципальном содержании, очевидно), обычно оглянувшись по сторонам, увидел Киру и помахал ей рукою — но таукитянка не увидела его, сидя с угрюмым видом, и на лице девицы юноша с удивлением увидел синяк под глазом. Кирилл сразу поторопился к столику, за которым посиживала Кира.
— Привет. К для тебя можно? — спросил он перед тем, как поставить собственный поднос с пищей на стол. — Что случилось?
— Привет — садись, естественно, — Кира слабо улыбнулась, и парень наконец поставил поднос на стол и сел сам. — Я здесь… подралась с одной новой, не так давно с Сириуса прилетела. Некие сирианцы не понимают слова «нет»…
— Она к для тебя приставала? — спросил Кирилл.
— Она меня схватила за… в общем, за, — темно ответила Кира. — Ну я и вскипела — врезала ей по лицу. А она — на меня, и… в общем, нас разнимали, а мне позже длительно читали лекцию о правильном поведении… будто бы это я в этом была повинна.
— Да, сирианцы — они такие… — понимающе кивнул Кирилл. — Если честно, когда я в первый раз вызнал, что получил рассредотачивание на Каптейн, я сначала конкретно из-за того и колебался, что здесь подавляющее большая часть населения — сирианцы. Но, блин, одиннадцать млрд лет геологической истории! Геологические периоды, аналогов которых не было на других планетках и ещё длительно не будет! Эволюция, для которой даже млекопитающие — это издавна пройденный шаг! Следы цивилизации, существовавшей млрд годов назад! В общем, я никак не мог отрешиться от такового шанса, — парень обширно улыбнулся.
— Я тоже, — засмеялась в ответ Кира. — Что ж, придётся потерпеть ради науки. Нет, я вообщем ничего против сирианцев не имею, просто я не… как это сказать-то по-сириански…
— Не лесби? — дал подсказку Кирилл.
— Не кто? — не осознав, переспросила Кира.
— Ну… это женщина, которой нравятся другие девицы, — объяснил Кирилл — правда, слова «лесби» и «девушка» ему пришлось произнести на земном: в сирианском, на котором они с Кирой общались, просто не было слов для обозначения категорий пола.
— Ну, да, так и есть, — сообразила Кира. — Весело, естественно, выходит: они, сирианцы лицезреют, что я похожа на их, и потому задумываются, что со мной можно, а я тоже вижу, что они похожи на меня, но вот поэтому я с ними не могу… — она улыбнулась, и Кирилл заулыбался тоже. — Хорошо, приятного аппетита, а то у тебя пища остынет, — напомнила она и с уже приметно улучшившимся настроением возвратилась к собственной еде.
Кирилл тоже принялся за пищу. (Кстати, посуда на галлактической станции тоже смотрелась не по привычке, и к ней приходилось привыкать сначала ему, а позже Кире, так как оба выросли на планетках. Техника галлактической безопасности добивалась, чтоб посуда для пищи была рассчитана на то, что вращение станции может тормознуть, и искусственная гравитация — «уйти». Потому тарелки для пищи были снабжены крышками, самозакрывавшимися, если их не приподнимать, чтоб взять пищу, посуда для напитков — клапанами либо соломинками для питья, а еда готовилась так, чтоб она не была …
рассыпчатой и не водянистой, а быстрее вязкой, и не могла бы в невесомости разлететься по всей столовой). Про себя парень опять задумывался об одной вещи, которую он издавна желал сказать Кире, но всё никак не мог отважиться. В конце концов, юноша решил, что сегодняшний момент ничем не ужаснее другого, и, подняв глаза, от пищи, обратился к Кире:
— Кира, — 1-ое время таукитянка поправляла его, что её зовут «Кирас», но в итоге привыкла, что Кирилл именует её так, — можно тебя спросить? Вот сирианцы, когда им нравится другой человек, могут просто подойти к нему и сказать: «Ты мне нравишься». Либо даже «Ты мне нравится, я желаю заняться с тобой сексом». А вот если парню-таукитянину нравится девушка-таукитянка, то как он ей об этом гласит?
— Ну… — Кира, очевидно не ожидавшая такового вопроса, немного задумалась. — Вообщем, у нас обычно девицы делают 1-ый шаг: если им нравится юноша, — она тоже вставляла в речь на сирианском слова из собственного родного языка: женщин она называла «айки», а юношей — «саи», — то они начинают оказывать им знаки внимания. Помогают им, проводят время совместно с ними, даруют им подарки. А мужчины приглядываются к девицам и решают, нравятся ли им эту девицы, могут ли они им доверять, желают ли они быть рядом с ними. И если девицы им подходят, то они молвят им, что обожают их и желают быть с ними. Позже они женятся, заводят деток и живут длительно и счастливо и всё в таком духе.
— Как-то это всё… звучит удивительно… — немного удивился Кирилл, переваривая эту информацию. — Другими словами у нас, землян, всё в целом похоже, но напротив: обычно мужчины делают 1-ый шаг, а девицы решают, желают ли они с ними быть… А что, у вас до брака — ни-ни? И не случается так, что мужчины либо девицы желают «секса без обязательств»?
— Ну-у… — сейчас установилась очередь Киры опешить. — Нет, у нас, естественно, бывает секс до брака, бывает секс вообщем без брака… но я лично думаю, что если ты человеку не доверяешь, и если ты не хочешь брать на себя какие-то обязательства перед ним, то лучше не стоит ложиться с ним в кровать. Не может быть отношений без обязанностей.
— Ах так… — протянул Кирилл. — У вас что, все такие? Как у вас вообщем происходит… ну, всё это? Вот у тебя вообщем мужчины ранее были? Либо ты по сути перед тем, как прилететь на Каптейн, успела выйти замуж, родить деток и развестись? — парень улыбнулся, но при этих словах Кира внезапно отвела взор и приметно побагровела.
— У меня… не было парня, — после паузы призналась она. — Другими словами я пробовала в различное время завести дела с различными парнями, но… у меня с ними ничего не было, — при этих словах она побагровела ещё посильнее.
Кирилл внезапно себе смутился сам прямо за таукитянкой: выходило, что Кира, взрослая женщина, не обделённая ни привлекательностью, ни нравом — до сего времени девственница? Либо это конкретно из-за её, как говорится, «строгих моральных принципов»? Похоже было на то… а что, если ему, Кириллу, необходимо просто сделать 1-ый шаг? Но юноша решил не торопить действия, опасаясь поспешностью спугнуть даму.
— У тебя, прекрасной, умной и сильной девицы, ничего не было с парнями? По-моему, эти мужчины просто не понимали, что они теряют! — он обширно улыбнулся.
— Откуда ты знаешь? — Кира улыбнулась в ответ: юноше удалось-таки передать ей своё весёлое настроение. — Мы с тобой ведь знакомы совершенно не так давно!
— Ну, если ты не против, я бы желал выяснить тебя ближе! — ответил юноша. — Ты сейчас в лабораториях до скольки занята? Мы могли бы… чем-нибудь вкупе заняться вечерком.
— Э-э… — женщина удивлённо посмотрела на юношу. — Другими словами когда ты меня спрашивал, как наши мужчины молвят девицам, что они им нравятся, — это ты желал выяснить, как для тебя сказать, что я для тебя нравлюсь? — она улыбнулась.
— Ну… — Кирилл вдохнул, и на выдохе ответил: — Да. Потому что ты насчёт того, чтоб я составил для тебя компанию этим вечерком?
Женщина посмотрела на парня с ухмылкой и согласно кивнула в ответ.
***
Кирилл и Кира встречались уже некое время, но до секса у их пока дело не дошло: Кирилл ещё не решался предложить это девице, а она сама не делала 1-ый шаг. А позже парня выслали в двухнедельную экспедицию на Ингем, а Кира осталась на Тиаде посреди собственных микроскопов и препаратов. И посреди сексапильно раскрепощённых сирианок-лаборантов — вобщем, после того, как Кира стала отвечать им, что у неё есть юноша, что она встречается с Кириллом, её оставили в покое, и таукитянка больше не сетовала на чужие приставания. У Кирилла, естественно, на поверхности планетки было много дел, но он каждые некоторое количество дней высылал на Тиад через спутники связи электрические письма для собственной девицы. А вечерами, засыпая снутри большого планетохода, служившего учёным экспедиции и транспортом, и жилищем, парень задумывался о том, как он скучает без Киры… Денька собственного возвращения из экспедиции Кирилл ожидал с нетерпением.
В конце концов, когда транспортный корабль, взлетев с планетки, пристыковался к Тиаду, и Кирилл, после неотклонимой стандартной процедуры обеззараживания (чтоб учёные не приносили на для себя никаких сторонних форм жизни), вновь ступил на борт станции, он увидел Киру — женщина, очевидно сидевшая тут уже издавна, при виде юноши вскочила на ноги и побежала к нему. Он поторопился навстречу ей — и они сразу кинулись друг дружке на шейку, принимаясь лобзаться.
— Я так скучала по для тебя, — шептала Кира, целуя юношу. — Я так рада, что ты наконец возвратился.
— Я тоже скучал по для тебя, — улыбнулся Кирилл, целуя даму в ответ. — Очень хотелось бы, чтоб в последующую экспедицию мы могли отравиться совместно. Хорошо бы, естественно, перед этим раздобыть двухместную палатку… — он улыбнулся.
— Двухместную палатку, говоришь? — развеселилась женщина. — Навряд ли нам позволят… Кстати, у меня есть предложение: как насчёт провести этот вечер вкупе? Я тебя столько дней не лицезрела, и мне не охото тебя отпускать… — она обняла парня покрепче, прижимая его к для себя.
— С наслаждением! — ответил Кирилл. — Но сначала мне нужно уладить кое-какие бюрократические формальности, сдать отчёты об экспедиции, разгрузить эталоны, всё такое… а после я буду в твоём полном распоряжении, — он улыбнулся, поцеловал даму и без охоты высвободился из её объятий.
И через пару часиков, когда все послеэкспедиционные процедуры были завершены, Кирилл вновь повстречался с Кирой, и та повела его в рекреационный сектор станции. Они длительно гуляли, веселились, забавлялись — на Тиаде можно было отыскать как несколько непривычные для Кирилла утехи, привезённые сирианцами, так и чего-нибудть более обычное для землянина, вроде боулинга и игровых автоматов, к чему Кирилл приобщал девушку-таукитянку. Пили сладковатое на вкус сирианское пиво — Кирилл уже успел убедиться, что Кира ничего не имеет против алкоголя, да и от чего-нибудь вроде мороженого (опять-таки завезённого на Тиад землянами) тоже не отрешается. А позже Кира повела за собой парня в некий квартал… Кирилл не сходу сообразил, что это что-то вроде так именуемых «любовных отелей»: место, где влюблённые пары, чтоб не мешать своим соседям по комнатам на станции, могли уединиться на одну ночь и провести её совместно. И не надо было спрашивать, для чего Кира ведёт его туда — и парень ощутил себя окрылённым: Кира наконец преодолела свои «моральные устои», и на данный момент он наконец поможет ей расстаться со собственной невинностью и узнать радости секса!
Как дверь «комнаты для влюблённых» закрылась а ними, юные люди сразу кинулись друг к другу в объятья, скупо целуя друг дружку и прижимаясь друг к другу. Через ткань комбинезона Кирилл ощущал мягкость её тела, упругость её грудей, а меж ног — твёрдость… чего?! Остановившись не секунду, Кирилл попробовал пощупать промежность таукитянки (Кира будто бы не увидела его удивления, прижавшись к нему ещё плотнее) — и его худшие опаски подтвердились.
— Кира… — нерешительно произнёс ошеломлённый парень. — У тебя… член?!
— Ну… да, — …
таукитянка удивлённо тормознула. — Я же женщина.
— Как? — ошарашенно переспросил Кирилл. — У женщин же не бывает… членов!
— Как это? — переспросила Кира с таким изумлением, как будто Кирилл произнес что-то до невозможности странноватое. — Погоди, похоже, я подзабыла это, как его, сравнительное расоведение…
В последующие пару минут Кирилл вызнал, чем по сути таукитяне отличаются от землян (что он, может быть, предпочёл бы не знать). До этого он задумывался, что только тем, что женщины-таукитянки на физическом уровне посильнее парней, а не напротив, как у землян, — но по сути у таукитян были два совсем других пола. Те, кто землянам казались женщинами-таукитянками (высочайшими, сильными дамами), по сути назывались «айки», и у их не было влагалища, как у землянок, но был половой член. А те, кого земляне считали таукитянами-мужчинами (низкими и женственными с виду), назывались «саи», и у их заместо члена было влагалище, но при всем этом не было молочных желез.
Момент был испорчен: юные люди посиживали на кровати рядом, не смотря друг на друга. Кирилл был шокирован услышанным, да и Кира была шокирована не меньше: она ведь (или, будучи спецом по неземлеподобным планеткам, не знавшая об различиях землян от таукитян, или забывшая о их) считала Кирилла «саем». О сексе, очевидно, уже не было и речи: несостоявшиеся хахали посиживали молчком, переваривая свалившуюся на их информацию и думая, как сейчас им с этим познанием жить.
— Означает, вот оно как у вас устроено… — нарушила затянувшуюся паузу Кира (Кирилл наконец сообразил, почему её имя на таукитянском языке — «Кирас» — показалось ему непохожим на женское). — А что, в каком-то смысле даже комфортно: сама родила, сама выкормила… — она невесело усмехнулась.
— А у вас, означает, рождает один, а выкармливает другой? — откликнулся Кирилл. — Кажется, я наконец сообразил, почему вы такие… девственные: у вас попробуй кинуть даму… другими словами сая с ребёнком…
— Ну, так и есть… а у вас, что, нередко так бывает, что кидают дам с детками? — Кира наконец обернулась на юношу.
— Ну, честно говоря… так делают только законченные сволочи, — ответил Кирилл, не хотя очернять свою расу в очах таукитянки. А про себя он поразмыслил, что, может быть, это в некий степени и к наилучшему, что подавляющее большая часть землян не знает о том, чем таукитяне по сути отличаются от их (а большая часть таукитян — не знает об различиях землян). По другому бы эти две расы смотрели друг на друга как на каких-нибудь мутантов, как многие земляне глядят на тех же сирианцев. Вот только-только сейчас ему, Кириллу, делать с этим познанием… и со своими отношениями с Кирой?
Пауза вновь угрожала затянуться навечно, и Кирилл решился-таки встать и оборотиться к таукитянке.
— Кира… — нерешительно начал он. — Может, пойдём домой? Всё равно уже никакого секса у нас не будет, — он слабо улыбнулся. — И… забудем о том, что сейчас было, и создадим вид, что этого не вышло?
— Отлично… — немного поколебавшись, кивнула Кира. — Пойдём домой, — и она, помедлив ещё секунду, задела руки юноши собственной рукою.
***
После того, что вышло тем вечерком, Кирилл ощущал себя так, как будто в отношениях меж ним и Кирой появилась трещинка. В разговоре оба ощущали себя скованно, и никто из их больше не решался заговорить на тему секса — да даже прикоснуться к другому, обнять либо поцеловать, а если всё-таки пересиливал себя и пробовал дотронуться до другого, то практически сходу отдёргивал руку, чувствуя, как содрогается 2-ой. То, что через некоторое количество дней Киру выслали в её первую экспедицию на поверхность Ингема, никак не облагораживало ситуацию (может быть, пробудь она на Тиаде ещё пару дней, Кирилл отважился бы, в конце концов, как-то разрубить этот Гордиев узел… либо нет). Они часто обменивались письмами, и то, что сейчас им не надо было разрываться меж желанием прикоснуться к другому и внутренним табу, очевидно давало обоим некое облегчение… но всё же это противоречие не давало Кириллу покоя.
Видимо, то, что Кирилл ощущает себя не в собственной тарелке, было приметно окружающим, так как в один прекрасный момент с ним заговорил об этом его начальник, доктор Беринг — немолодой землянин, обычно погружённый в научную работу, но обладавший мягеньким и благожелательным нравом.
— Кирилл, я увидел, что в ближайшее время вы себя будто бы не очень отлично чувствуете, и это сказывается на работе, — произнес он, смотря на юношу только одним глазом (вторым — в отчёт, который ему только-только принёс Кирилл). — Может быть, мне стоит дать для вас маленький отпуск?
Кирилл с горьковатой усмешкой пошевелил мозгами про себя, что если уж это было приметно медику Берингу, которого тяжело было вызвать на разговор о чём-нибудь не считая научных тем, то, возможно, это приметно всем его сотрудникам. А вслух он ответил:
— Нет, спасибо, мне не нужен отпуск… Боюсь, он мне не поможет… я думаю, лучше стоит дать мне побольше работы, чтоб у меня не было времени мыслить о собственных дилеммах, — парень немножко усмехнулся.
— Ах так? — Беринг наконец поднял взор от документов и посмотрел на юношу. — Не так нередко можно узреть младшего научного сотрудника, который просит дать ему побольше работы, — его губки сложились в узкую ухмылку. — Но по правде, что вас волнует? Может быть, я смогу для вас чем-нибудь посодействовать?
Кирилл несколько секунд раздумывал, стоит ему гласить начальнику о собственных дилеммах. А позже вздохнул и ответил:
— У меня… задачи в отношениях с женщиной…
— Ну, это полностью нормально для юного человека вашего возраста…
— Осознаете, она — таукитянка. Другими словами она не совершенно женщина… другими словами мы с ней до недавнешнего времени не знали, чем по сути земляне отличаются от таукитян…
— Ах так принципиально впору заполнять пробелы в образовании, — с лёгкой ухмылкой ответил доктор. — Но, если честно, я не вижу тут особенной трудности. Ведь на Тиаде живут представители самых различных внеземных рас, и вы должны были увидеть, что, к примеру, тут многие земляне заводят дела с сирианцами. Для вас не следует страшиться, что другие люди не одобрят, если вы будете встречаться с инопланетянкой.
Кирилл немного смутился: он вправду знал, что некие из живущих на Тиаде землян (и землянок) заводят дела с сирианцами. Но, если попробовать проанализировать свои чувства, то дело было не в том, как их отношениям отнеслись бы другие, — дело было в том, что у него, Кирилла, тоже были свои моральные принципы…
— Дело не в этом… — попробовал разъяснить Кирилл. — Просто она ведь… ну, не реальная женщина — она вроде бы существо какого-то третьего пола…
— Я всё ещё не вижу тут особой препядствия, — ответил Беринг. — В конце концов, вы с ней всё же не 1-го пола. Вы, естественно, не можете с ней иметь малышей, но я думаю, что для вас пока рано об этом думать, — он опять немного улыбнулся.
Парень пошевелил мозгами, что доктор всё ещё не осознает его… либо отлично соображает, но не гласит об этом из деликатности? Ведь, если откинуть все аргументы, последним, что задерживало Кирилла, было то, что он страшился и не желал, чтоб Кира, называя вещи своими именами, трахнула его в пятую точку. (А сама Кира, возможно, тоже не желала, чтоб он сделал это с ней, — ведь для неё мужчина-землянин был должен казаться таким же «неправильным», как для него таукитянка-«айк»).
— В конце концов: вы её любите? — спросил доктор, видя сомнения юноши.
— Люблю, — с грустью признался тот.
— Тогда я думаю, что вы найдёте решение этой препядствия, — немного улыбнувшись, развёл руками Беринг.
Кирилл помедлил несколько секунд, а потом ответил:
— Спасибо, герр Беринг. Можно я пойду?
Вечерком после разговора с медиком Берингом Кирилл, поразмыслив и в итоге посомневавшись, отважился сделать то, чего он никогда не делал ранее — отыскать во внутренней сети станции порносайт и открыть раздел с фото обнажённых таукитянок (а позже и сирианок, так как оказалось, что эротических …
фото с таукитянками на веб-сайте не настолько не мало). Сначала усилием воли заставляя себя рассматривать обнажённые тела атлетичных инопланетянок с эрегированными членами меж ног, равномерно парень начинал «втягиваться», и эти инопланетянки казались ему всё более и поболее прекрасными — прекрасными по-своему, гармонически сочетающими женственность и мужественность. специально для sexytales.org И, наверняка, сама Кира тоже должна была быть таковой же, прекрасной…
После чего Кирилл решил отыскать информацию об заднепроходном сексе — он желал быть приготовленным, чтоб не причинить боли (либо чего похуже) собственной любимой, и чтоб она не причинила боли ему. (Естественно, это всё при условии, что Кира вообщем захотит заняться с ним сексом, в чём юноша был до конца не уверен…) После поисков и исследования нескольких статей Кирилл ощущал себя уже более-менее подкованным — оставалось раздобыть нужные «принадлежности» для заднепроходного секса, но с этим на сирианской колонии не должно было быть заморочек…
В денек, когда Кира должна была возвратиться из экспедиции, Кирилл отпросился у доктора Беринга пораньше и стоял в обзорной галерее, где они в первый раз познакомились с Кирой, с трепетом ждя возникновения корабля биологов. Когда совершенно небольшой, по сопоставлению с межзвёздными кораблями, галлактический челнок вошёл в космопорт, парень поторопился к стыковочным отсекам, всем сердечком желая поскорее узреть возлюбленную, но в то же время кое-где снутри опасаясь этой встречи.
Когда учёные вышли из шлюза, Кирилл увидел Киру, а она увидела его. Юные люди нерешительно подошли друг к другу, обменялись застенчивыми «привет», Кирилл несмело попробовал коснуться руки девицы (Кирилл всё же про себя называл её женщиной, пусть она и не была в серьезном смысле существом дамского пола)… и в последующую секунду она ринулась ему на шейку, практически до боли прижимая своими сильными руками юношу к для себя.
— Прости меня, — шепнула таукитянка. — Я причинила для тебя боль, оттолкнув тебя. Мне было так сиротливо без тебя.
— Прости ты меня, — ответил парень. — Мне тоже было сиротливо без тебя, и я сообразил, что люблю тебя — какой бы ты ни была.
— Я тоже люблю тебя, — ответила Кира. — И желаю быть с тобой.
— Я тоже желаю быть с тобой и как можно пореже расставаться. Кстати, о… как ты смотришь на то, чтоб нам опять снять ту «комнату для влюблённых»? — парень улыбнулся и немного отстранился от девицы, чтоб посмотреть ей в глаза.
— Очень положительно! — глаза Киры практически засияли счастьем, и она в порыве эмоций опять прочно придавила Кирилла к для себя. — Но поначалу мне тоже, как для тебя в тот раз, необходимо уладить кое-какие формальности, — она улыбнулась юноше и разжала объятья.
Через пару часиков юные люди совместно направились в рекреационный сектор — сейчас решив не растрачивать время на прелюдии, а после маленького ужина сходу направившись к комнатам для влюблённых. (Кира, конечно, по дороге не упустила возможность поделиться своими впечатлениями от экспедиции — а воспоминания были колоритными, пусть и очень подпорченными недавнешними событиями: ведь это была её 1-ая экспедиция на Ингем). И чуть они закрыли за собой дверь, как Кира ринулась парню на шейку, скупо целуя его, но Кирилл, хоть ему и хотелось продолжать лобзаться с Кирой, через несколько поцелуев без охоты отстранился от неё и произнес:
— Нам стоит сходить в туалет… и после чего принять душ. Так как… ну, ты понимаешь, — он смутился: самым сложным было перебороть стеснение и сказать о нужных «гигиенических процедурах» (а о том, что они были нужны, Кирилл, с недавнешнего времени подкованный по части заднепроходного секса, уже знал).
— Отлично… — Кира кивнула в ответ. — Давай тогда сначала ты в душ, позже я?
Когда Кирилл первым вышел из душа — очевидно, одетый в одно только полотенце — он увидел Киру стопроцентно раздевшейся, и не сумел не залюбоваться её обнажённым телом, которое он лицезрел в первый раз: её розовой кожей, её полной грудью (которую женщина, правда, смущённо прикрыла руками — ведь это был 1-ый раз, когда она представала перед кем-то обнажённой) — её член он пока не мог рассмотреть меж плотно сжатых ног таукитянки. В первый раз лицезрев свою возлюбленную без одежки, парень рассмотрел, что Кира была немножко полновата, «в меру упитана», и её сильные мускулы разве что угадывались под маленьким слоем жира, да и это нравилось в ней Кириллу — если б не достаточно высочайший рост, широкие плечи и всё же различимая мускулатура, Кира смотрелась бы довольно женственно. А сама она во все глаза смотрела на юношу — тот был, как и все коренные марсиане, высочайшим, с широкой грудью, чуток более белокожим, чем Кира, чуток тоньше в кости, чем уроженцы землеподобных планет, но всё же довольно на физическом уровне развитым (ведь ему необходимо было поначалу перенести межзвёздный полёт, а позже не один раз совершать взлёты и посадки с планетки — для этого, очевидно, нужна была не плохая физическая форма).
Несколько секунд юные люди рассматривали друг дружку, а позже Кирилл шагнул вперёд и обнял даму, прижимая её к для себя, а та прижалась к нему, отбросив стеснение, и они поцеловались. Полотенце, обёрнутое вокруг бёдер Кирилла, сползло вниз, и парень ощутил прижавшийся к нему, пока ещё не вставший член таукитянки.
— Можно я всё-таки схожу поначалу в душ? — улыбнулась Кира, высвобождаясь из объятий юноши. Кирилл, тоже улыбнувшись, кивнул в ответ.
И Кира ушла в душ, а Кирилл остался посиживать на кровати, на сто процентов обнажённый, слушая звук льющейся воды, доносившийся из душевой. Говоря по правде, ему на данный момент очень хотелось присоединиться к Кире — воображение отрисовывало ему эротические картины обнажённой таукитянки, стоящей под струями душа, в стекающих по её телу капельках воды… но благоразумие гласило, что следует дать Кире окончить «гигиенические процедуры». Но войти к Кире очень хотелось… и, поборовшись с этим желанием пару минут, Кирилл всё же поддался искушению и, встав с кровати и открыв незапертую дверь душевой, заглянул вовнутрь.
Через запотевшую стену душевой кабинки он увидел таукитянку, стоявшую спиной к нему, — её потемневшие от воды каштановые волосы, её широкие плечи и аппетитные ягодицы. Женщина тёрла своё тело мочалкой, не замечая парня, а тот, чувствуя сладкую боль в паху, уже не мог удержаться, чтоб не подойти совершенно близко и не спросить с коварной ухмылкой: «Можно к для тебя присоединиться?». Кира сначала ойкнула, обернувшись, и механично прикрылась руками, но потом улыбнулась юноше и жестом пригласила его войти в кабинку. И тот шагнул под тёплые струи душа и сначала не удержался от того, чтоб накрыть ладонями такие прекрасные полные груди таукитянки с розовыми сосками (Кира не сдержала стона наслаждения), а потом обнял Киру и прижался к ней, сливаясь с ней в поцелуе. Член Кирилла был твёрд ещё тогда, когда юноша представлял для себя Киру в душе, и Кирилл не удержался от того, чтоб не нащупать рукою член таукитянки и не погладить его, вызвав у собственной любимой новый стон наслаждения.
— Ты хочешь взять меня прямо тут? — улыбнулась Кира, целуя юношу.
— М-м… Боюсь, что ещё малость, и я не удержусь от этого, — улыбнулся в ответ Кирилл. — Но мне необходимо будет сначала приготовить тебя — ты уже довольно незапятнанная?
— Я ещё несколько минут желала бы умыться… Но если хочешь, ты можешь мне посодействовать, — женщина улыбнулась юноше.
Через несколько минут они, уже оба незапятнанные, лаского вытерли друг дружку полотенцами b возвратились в спальню. От этих «гигиенических процедур» член таукитянки — сейчас Кирилл мог рассмотреть его как надо — размерами не уступавший члену юноши, окружённый зарослями тёмных волос, был настолько же твёрд, как и член её хахаля, и Кирилл ясно ощущал, что женщина желает такого же, что и он.
— Кира… — немного стесняясь, произнёс он. — Ты позволишь мне… завладеть тобой? — он додумывался, каким будет ответ, но не желал овладевать собственной любимой, не будучи уверенным в её согласии.
— Естественно, — улыбнулась Кира, — за …
этим я сюда и пришла вкупе с тобой! А ты… позволишь мне позже войти в тебя? — она испытующе, с лёгкой ухмылкой посмотрела на собственного хахаля.
Кирилл колебался только секунду — ещё неделю вспять он бы ответил на таковой вопрос отказом, но на данный момент он произнес:
— Естественно, милая. Ложись на животик — мне необходимо будет тебя приготовить, — и он улыбнулся девице, давая осознать, что её ждёт незабвенная ночь.
И когда Кира устроилась на кровати, подставив юноше обнажённую спину, тот сел на кровать рядом с ней и принялся массировать эту спину — начиная с лопаток и равномерно спускаясь вниз, стараясь не пропустить ни 1-го сантиметра тела таукитянки и всё ниже и ниже спускаясь к её ягодицам.
— Это так приятно, ты таковой милый… — в голосе Киры парень услышал нежную ухмылку и сладкую истому.
— Я ещё только начал, — коварно улыбнулся в ответ Кирилл. — Позже может быть чуть-чуть больно — скажи, если будет так, — предупредил он, уже забираясь пальцами в ложбинку меж ягодиц. Потом он погладил даму по внутренней стороне ноги, заставив её немного развести ноги, и не удержался от того, чтоб поласкать пальцами яйца таукитянки (та сладко застонала от этих ласк, разведя ноги ещё обширнее). Потом он, достав тюбик заднепроходной смазки и стразу — заднепроходную пробку, которые он приготовил специально для этой встречи, немного смазал гелем свои пальцы и попробовал на ощупь сжатое колечко сфинктера Киры — очевидно, после душа совсем незапятнанное. Лёгкими поглаживаниями заставив мускулы сфинктера расслабиться, чтоб его палец сумел немного погрузиться вовнутрь (Кира издала маленький полувздох-полустон), парень смазал стразу и принялся осторожно, вращательными движениями, действуя «как по учебнику» (отысканному им в инфосети станции), вводить пробку узеньким концом в анус девицы. Та стонала всё громче и громче, по мере того как расширяющаяся к основанию пробка погружалась всё поглубже, растягивая её анус всё посильнее, — и вдруг её стон перевоплотился практически в вопль.
— Для тебя больно? — здесь же обеспокоенно спросил Кирилл, остановившись.
— Чуть-чуть… продолжай, пожалуйста! — простонала Кира. И парень продолжил — он уже ощущал, как тело девицы содрогается совместно с движениями стразы снутри неё. Пробка вошла в неё уже полностью, и Кирилл ощущал, что Кира готова отдаться ему. И остановившись только для того, чтоб нанести смазку на член и вынуть стразу, он лёг на даму сверху и плавненько вошёл в неё, вырвав из её уст сладкий полустон-полувскрик удовольствия.
Поза, избранная им сначала, оказалась не очень комфортной, и Кира встала на четвереньки, а Кирилл вошёл в неё сзади — и принялся двигаться снутри девственной попы собственной любовницы, заставляя её орать, сходя с мозга от страсти, и двигаться ему навстречу, и теряя голову сам. Её узкая попа была такая жгучая и так тесновато обхватывала его член… видимо, парень был уже очень возбуждён, так как кончил очень стремительно и тормознул, переводя дыхание после обезумевшего секса.
— Ты уже окончил? — тяжело дыша, улыбнулась Кира, вставая и оборачиваясь к собственному хахалю, и, естественно, не упустив способности обнять и поцеловать его. — А я желаю продолжения — ты не против? — по её голосу, её прикосновениям и её поцелуям Кирил ощущал, что таукитянка очень возбуждена.
— Естественно, милая, — улыбнулся в ответ Кирилл. — Я в твоём распоряжении.
— Тогда можно… ты попробуешь лечь на спину? — предложила Кира. — Вот эта штука, да? — она подобрала с кровати стразу и повертела её в руках, разглядывая. — Я постараюсь быть ласковой, я не желаю причинить для тебя боль, — она лаского улыбнулась собственному возлюбленному. — Подсказывай мне, если можно, хорошо?
После недолгой возни парень устроился на кровати на спине, под его бёдра таукитянка подложила подушки, чтоб у неё был доступ к его заднему проходу, а сама селя меж раздвинутых ног собственного хахаля и постаралась повторять те ласки, которые использовал н сам. Поначалу она тоже массировала пальцем его напряжённо сжатый сфинктер — парень, но, сначала ощущал себя скованно и никак не мог расслабиться, тогда и Кира, как будто действуя по наитию, принялась 2-ой рукою ублажать его член. От этих двойных ласк юноша наконец ощутил растущее возбуждение, а тем временем палец таукитянки, воспользовавшись этим, проскользнул вовнутрь его ануса, и Кирилл не сумел сдержать стон сладостной боли. А потом палец Киры сменила уже смазанная страза, которую женщина, пытаясь подражать недавнешним ласкам юноши, равномерно и осторожно погружала всё поглубже и поглубже — это было малость больно, но это была приятная боль, и Кирилл не желал, чтоб его возлюбленная останавливалась. И, в конце концов, когда Кирилл ощутил, как пробка вошла в него до конца, Кира осторожно вынула стразу из его ануса и вошла в него сама.
Парень не сумел сдержать клика, но вкупе с этим кликом из него вылетело страстное «Да-а-а!». Таукитянка принялась двигаться снутри него, а парень пробовал поддавать бёдрами ей навстречу, он слышал её сбивающееся дыхание, лицезрел, как при каждом движении колыхаются её груди — практически не осознавая, что делает, он сжал их ладонями — ощущал, как её член растягивает его ещё не так давно девственный анус, и сам задыхался от стонов страсти и боли. Его свой член был издавна уже твёрдым, и когда Кира наклонилась вперёд, чтоб впиться поцелуем в губки собственного возлюбленного, тот ощутил, как при каждом движении девицы его член трётся от её животик, и это доставляло ему ещё большее наслаждение. Скоро Кирил ощутил, как Кира останавливается, вздрагивая в судорогах оргазма, и изливается вовнутрь него, — и через несколько секунд сам кончил во 2-ой раз, забрызгивая спермой собственный животик.
— Как ты? — бережно спросила Кира, лаского целуя собственного возлюбленного.
— Малость больно… — сознался тот, прислушиваясь к ощущениям снутри собственного тела. — Но очень приятно, — он улыбнулся девице и поцеловал её в ответ. — Думаю, с течением времени я к этому привыкну — ты ведь не против, чтоб мы занимались этим чаще? — он рассмеялся.
— Не против! — рассмеялась в ответ Кира и поцеловала его. — Я люблю тебя… я желаю быть с тобой всегда.
— Я тоже люблю тебя, и я тоже желаю быть с тобой всегда, — ответил Кирилл, целуя таукитянку в ответ и прижимаясь к ней.
Создатель рассказа: Фисатель-Понтаст
У нас также ищут:
самые жосткие инцест рассказы., порно фото как я ее трахнул, сквирт негритянок, порно видео мама трахается со своим сыном, качественный инцест ролики, порно фильмы с итальянским инцестом, секс рассказы. инцест с сестрой, как трахнуть кадровичку, простой инцест рассказ, порно инцест комиксы 3 д, ломают целки видео смотреть, Милашку трахает жестко в жопу негр, короткостриженных ебут, отец и дочь трахаются русское, порно лесби целки, самый красивый анальный фистинг, Брутал трахает телку с отличной попой, порно свингеры с фистингом, секретаршу на работе трахнул начальник, порно фото сексу инцест, трахну женщину с ульяновска, ебут второй раз, Грудастая блондинка возбудила мужика и отдалась ему, мужики ебут баб девок, ебут проводница, бесплатное порно фистинг в жопу